Давным-давно  - Марина Леванова

Другой же брат, Харон, учился последний год в Академии и являлся одним из представителей скандально известной четверки выпускников. Два брата, младший и старший, были удивительно похожи. Оба невысокого роста, широкоплечие, приземистые, крепкого телосложения, с длинными волосами цвета меди, уложенными в немыслимом плетении, с глазами цвета меда и со смешными веснушками на носу. Они притягивали всеобщее внимание, даже характером напоминая друг друга: уравновешенные, размеренные в своих словах и поступках. Спокойные и молчаливые братья вызывали уважение у окружающих. Джим также узнала, что их род всегда славился мастерами непревзойденного владения мечом (или клинком) и боевых искусств.

А вот Алиар, худой высокий юноша с темными волосами, оказался очень загадочной личностью. Джим так и не удалось найти в библиотеке интересующую ее информацию, поэтому пришлось напрямую обращаться за сведениями к самому юноше. Собственно, от Алиара она и узнала, что же значит «тех самых… одних из семи хранителей печати». Хранители печати (их ровно семь) – это сильнейшие маги с даром смерти, которые однажды смогли неким древним ритуалом закрыть проход из Забытых Земель. Поэтому так привольно и спокойно живется людям и нелюдям на этих чистых и светлых землях. А Забытые Земли, они потому и забытые, что там осталось все зло, которое когда-либо существовало на свете. Его родители и родители его родителей, а также многие и многие поколения до них являются хранителями одной из семи печатей и навеки обречены находиться в непосредственной близости к стене, как и другие шесть семей. А вот имена этих семей можно найти только в архивах альянса. Поэтому Ли был так сильно удивлен, когда Виттор лишь по фамилии сразу определил его как наследника и продолжателя одного из рода семи хранителей. «А что собой представляет сама стена?» – спросила тогда Алисия. И ответом ей было, что это всего лишь граница, некая черта, которая отделяет эти земли от забытых. И да, Алиар, как и его родители, обладает даром смерти, и однажды ему придется вернуться к стене и встать на защиту Империи.

С Алисией все было намного сложнее. Она никогда ничего не рассказывала ни о своей семье, ни о себе. Скромная, молчаливая и на первый взгляд ничем не примечательная девушка обладала особым изяществом и очарованием. Хотелось почему-то всегда заботиться о ней, оберегать и защищать, что и делала с утра до вечера ее многочисленная родня, неотступно следуя за ней по пятам. Поначалу это несколько раздражало и создавало напряженность в их отношениях, но со временем друзья обвыклись и перестали замечать присутствие ее родственников. Лишь однажды Ли не удержался и спросил о ее возможной важности и значимости в этой жизни: «А мы вроде бы как не в курсе?» На что получил ответ в неизменной Алисиной манере: покраснев до корней волос и хлопая ресницами, она потупила взор и скромно ответила, что если и есть какая-то значимость и важность, то ей о том ничего не известно. Пожалуй, это была самая длинная речь за все то время, что они ее знали. Единственное, что они впоследствии смогли выяснить из скупых нечаянных фраз, так это то, что ее семейство прибыло в Рутонскую Академию по обмену опытом из-за Мертвого моря из очень далекой и не очень дружественной страны со странным названием Великий Ледяной Кряж. Джим осторожно посмотрела на тихую девушку напротив. Вот еще один повод, чтобы отправиться в библиотеку и восполнить пробелы в своих знаниях.

Ну, и насколько все было сложно с Алисией, настолько все просто было с Джим. Ей совершенно нечего было о себе рассказывать. Не было ни родных, ни родственников, ни дома, ни семьи и даже того особенного места, куда она могла бы, как и все, однажды вернуться. Из своего детства она помнила лишь встречу с «добрым путешественником» и приют, возле которого он ее оставил. О приюте почему-то было стыдно рассказывать друзьям: у них были семьи, родители и жизнь, о которой Джим даже не смела мечтать. Зато она очень хорошо помнила, как они с «добрым путешественником» брели до ближайшего города, а когда добрались, юноша сразу отвел ее в тот самый приют, вспоминая о котором, она начинала покрываться холодным липким потом. Да, им пришлось тогда расстаться, и сейчас, при воспоминании, ощущение было такое, будто из груди снова наживую вырывают сердце. Что он тогда ей сказал? «Прости, малышка, я не могу взять тебя с собой, да и без меня у тебя будет намного больше шансов остаться целой и невредимой, а самое главное – стать счастливой». Да если бы он только мог знать, насколько она была счастлива за время их совместного путешествия! Но, наверное, такова жизнь. Но вот кто она для него? Никто. Найденыш. От него у Джим осталось лишь прозвище «Солнышка», и то только потому, что он не знал, как к ней обращаться. А для нее он – добрый путешественник, спаситель и герой. А еще он самый лучший, красивый и сильный. Почему же так тоскливо сжимается сердце каждый раз, когда она вспоминает о нем?

Нет. Она точно не хотела рассказывать об этом своим друзьям.

Зато Джим теперь знала, что наличие длинного имени говорит о знатном роде и высоком происхождении у представителей многих рас, а вот короткое имя из двух слов – о неизвестном происхождении или же (еще хуже) о том, что ребенок был рожден вне брака. Таких детей за глаза называли обидным словом «бастард» или же «ублюдок». Отсюда следовало, что она автоматически подпадала под оба определения, а наличие еще и коротких волос вообще делало ее первейшим объектом для насмешек.

На уроках они старались всегда садиться рядом, помогая друг другу и совместно решая какие-либо трудности, возникающие у одного из них, вызывая тем самым неудовольствие преподавателей. Так уж вышло, что в группе их четверка держалась обособленно, не выделяясь и не давая себя в обиду. Поначалу кого-нибудь из них еще старались вызвать на конфликт, но как один вставая на защиту друг друга, они постепенно отбили желание у охотников утверждаться в своей значимости за их счет.

Успеваемость по основным предметам у Джим была не лучше и не хуже, чем у всех остальных. Но одно не давалось никак: курс по самообороне у Диирде’Грамма и курс боевых искусств у их молодого наставника и руководителя Кайдана Орадуса. Но если мастер Кайдан относился еще вполне терпимо и снисходительно к неуклюжести и неповоротливости Джим, то после урочного часа (а иногда и двух) у магистра Диирде’Грамма она всегда была непременно избита, изломана и просто изнеможена до предела.

В лазарете ее уже все знали, а также знали те дни, когда у нее по расписанию следовали «членовредительские предметы», как она сама в последнее время их стала называть. Сочувствовали, лечили, морально поддерживали и со спокойной совестью отправляли восвояси. А Джим с каждым днем становилось все труднее и труднее заставить себя зайти в класс по самообороне (она испытывала неимоверный страх перед учителем-мучителем) и в класс боевых искусств (непередаваемый стыд). Даже Алисия смогла уже подобрать под себя подходящее оружие и вполне сносно с ним управлялась, вызывая одобрительные возгласы и словесные поощрения со стороны родственников. Что же тогда говорить про ребят? Один Виттор чего стоил со своим виртуозным танцем, в котором он с легкостью орудовал двумя парными клинками. Когда он разминался, вся группа стояла с открытыми ртами, а он лишь смущенно поглядывал на всех и обычно скромно говорил: «Вы просто не видели моих старших братьев». Алиар так вообще был знаком с любыми видами оружия, пусть не в таком совершенстве, как Виттор, но все же обладал начальными навыками и достойно владел ими. Да и ни к чему ему было все это. На следующий год он надевал на себя отличительные черные одежды с опознавательными знаками факультета «Боевой Некромеханики» и уходил от них на обучение вообще в другой корпус, закрытый для непосвященных. Зачем будущему некроманту оружие, когда он силой лишь одного заклинания с легкостью сможет отобрать жизнь у любого живого существа?